За тёплые слова – спасибо, Рита.
Я верил – не всегда была сердита.

Глаза всегда при радости искрятся.
При молниях - пора и удаляться.

Посвящаю этот стих Орхидее и всем женщинам сайта в честь Международного женского дня 8 Марта!

Цитата:

Сообщение от Ольга:
Трудно понять нам мужскую психологию.

Цитата:

Сообщение от Людмила:
не берите в душу

Спасибо.

Ольга, спасибо за поздравление и пожелания.

Три толстяка

Это случилось лет тридцать тому назад. Тогда я, еще молодой начинающий инженер, работал
простым снабженцем в одном «ООО». « Общество с ограниченной уголовной ответственностью», – как мы тогда шутили с сослуживцами.
Наше малое предприятие было преуспевающим: торговало цементом, щебнем, другими
строительными материалами, словом – всем тем, что хоть мало-мальски связано было со стройкой. Не отбрасывались в сторону сделки и с металлами и продуктами питания. Работая по принципу «купи – продай дороже» наши боссы – руководители хорошо зарабатывали на экспортно-импортных операциях, но если получалось быстро «срубить» копейку на внутриреспубликанском рынке, то воспринималось это «на ура» (затраты ведь небольшие). В такие дни все, без исключения, рядовые работники бросались ими, как они выражались, «на заготовку».
Наши боссы – учредители «ООО»: три тучных молодых человека, не старше тридцати трех лет, выжимали из нас, своих подчиненных, все соки. Получить два - три выходных в месяц считалось для нас большой удачей. Денно и нощно мы блюли интересы фирмы, а зарплата была мизерной. Конечно, мы роптали. Но на другой день зачинщики бузы вылетали с треском с работы, без выходного пособия. Стукачей и подхалимов фирма поощряла, а найти и принять новых работников не составляло труда: безработица, конверсия (СССР ведь только развалился).
Директор и его заместитель были близнецами и представляли собой эдаких двух крупных боровов – килограммов под сто пятьдесят, две огромные малоподвижные туши, у которых большие головы и шеи срослись и составляли нечто похожее на огромные тыквы (хвостиками им служили редкие прядки коротеньких черных волосиков). Третий учредитель фирмы – наш начальник отдела, толстяк - коротышка, был весом чуть больше центнера, и мог еще как-то по-человечески двигаться, не перекатываясь как колобок. Начальник отдела приходился «весомой» парочке не то двоюродным, не то троюродным братом.
«Три толстяка», – как мы их про себя прозвали, – в свободное от планируемых сделок время, только и занимались, что вели разговор как быстро им похудеть. Их каждодневная болтовня о диетах, каких-то сжигателях жиров, китайских массажах, гипнозе нас постоянно всех раздражала. «Меньше бы жрали, да больше бы двигались», – перешептывались между собой одни подчиненные. «Проехали бы с нами, в грузовике, пару тысяч километров, – обижались другие. – Растрясли бы свое сало».
Само собой, при малоподвижном образе жизни и незначительных физических нагрузках наши
«тяжеловесы» не могли сбросить ни одного килограмма. Сделанный в офисе специальный тренажерный зал боссы посещали редко, и он пустовал, вечно закрытый на замок. Однажды, от постоянно беспокоящего ожирения, у нашего директора что-то стало плохо с сердцем, и он недели две провалялся в больнице.
– А, правда, что директор был когда-то тяжелоатлетом? – по простоте душевной поинтересовался я тогда в отделе кадров. – Там и подорвал свое здоровье?! Говорят, денег кучу заработал на своих рекордах, взял – и нашу фирму организовал.
– Кто тебе это наплел, – всплеснула руками пожилая инспекторша, смеясь, и оглядываясь по
сторонам – нет ли еще кого, – тихонько меня проинструктировала:
– Наши близнецы – маменькины сыночки: тяжелее шариковой ручки сроду ничего не держали. Мама
их живет в Америке – оттуда и капиталы… Распишись вот здесь, в карточке… И не болтай лишнего. Иначе долго у нас не задержишься.
Я понял, что меня банально разыграли в отделе, и больше уже восторженно не сопровождал
взглядом наших боссов – медленно передвигающихся по офису, чуть ли не держась руками за стенки.
– В Афганистан бы их, – видя такие передвижения, плевался наш заместитель начальника отдела
Плахин – тертый, пятидесятилетний, худощавый мужчина, прошедший офицером все ужасы той войны. – С автоматом, да в горы. Враз бы постройнели, как кипарисы.
Плахин пользовался на фирме авторитетом и не потому, что был самым старшим по возрасту – у
него был огромный житейский опыт: армия, многочисленные стройки, коммерция, а до прихода на фирму работал начальником СМУ. Балагур, неунывающий оптимист, он не признавал никаких авторитетов.
Только он на фирме называл всех боссов на «ты», постоянно с ними ругался, всегда доказывал свою правоту – аргументировано и сдержанно. Учредители прощали ему все: и постоянную его критику, требования повысить всем зарплату (без него совсем бы пропали), и частый приход под хмельком на работу. Плахин был трудоголиком, знающим свое дело специалистом, никогда не требовал выходных – вдовец, бездетный, а дома его ждали разве что пустые чистые кастрюли. Он не любил готовить и питался, где придется: в кафе, ресторанах, различных забегаловках – столовых.
– Сядь на недельку в ментовскую КПЗ, – как-то, после очередного оханья нашего начальника
отдела, с трудом втиснувшегося в просторное кресло, посоветовал ему Плахин.
– Да ну тебя, – замахал рукой, обидевшись, босс и, вытирая платком вечно потный, лоснящийся от жира, лоб, прогнусавил: – Еще накаркаешь.
– А что, – заулыбался Плахин. – Мигом сбросишь пару-тройку килограммов, а повезет – и все десять.
– Тебе дай только волю. Ты бы меня на годик в тюрьму спровадил.
– А почему бы и нет, – засмеялся Плахин и отложил, обрадовавшись передышке, свои бумажки. – На год – это много, а вот на два месяца – в самый раз. Сбросил бы лишние килограммы и стал бы человеком. И, подмигивая нам, притихшим сослуживцам, лихо спросил: – Подсказать, как сесть на этот малый срок?
– Задолбал ты меня, – проревел бешено босс, – своими шутками.
– Почему, я серьезно… И, главное, никаких затрат. Ты сколько баксов уже перевел на всякую чепуху: таблеточки, массажики, водные процедуры и грязи? Только время убил… А тут бесплатно все, под присмотром милиции.
– Я тебе покажу милицию, – погрозил ему своим жирным кулаком начальник и нам, прыснувшим от смеха, зло бросил: – А вы что уши развесили? Всем – работать!
* * *
Через неделю-другую, в начале долгожданной весны, когда все человеческие организмы, худые и толстые, страдают от нехватки витаминов и случаются постоянные недомогания, а у толстых – страшные боли, наши боссы – все трое, бледно-фиолетовые, затеяли свою обычную словесную бодягу как похудеть. Прямо в нашем просторном кабинете.
Отдел пустовал, почти все разлетелись по командировкам, только я и Плахин корпели над своими отчетами, неистово стуча по клавишам больших (в ту пору) громоздких калькуляторов. Особенно Плахин усердствовал: ему надо было завтра улетать самолетом, и он торопился закончить сводный отчет.
– Вот, говорят, хорошо помогают отвары брусники, черники и лимона, – лепетал, чуть картавя, наш директор. – Пить надо натощак, перед сном…
– Чепуха, – перебил его брат, заместитель директора. – Пробовал. Не помогает… Мне из Германии
привезли новые таблетки. Жуть, какие дорогие. Думаю начать сегодня курс лечения.
– Мужики, – вторгся в их разговор бесцеремонный Плахин. – Хотите, я вас бесплатно освобожу от пяти килограммов, а может и на семь?
– Опять в тюрьму сосватаешь? – засмеялся невесело наш непосредственный начальник – шеф.
– Почему… У меня есть своя армейская методика. Один подполковник в нашей части применял.
– Поделись, – заинтересовался директор, по-детски выпучив заплывшие от жира маленькие глазки.
– Толстеете вы от переедания и невозможности себя ограничить в еде и удовольствиях, – поучал их Плахин. – Везде ведь соблазны и выстроенная вами роскошь: дома – отличные жены - домохозяйки – все уберут, приготовят шикарный обед и ужин, водители на авто вас вовремя и мигом доставят – куда только прикажете. Никаких хлопот и лишних движений, а главное – волнений и стрессов… Лишите себя, хоть на время, этих райских условий – походите потихоньку пешком, поездите в автобусах, попитайтесь в столовых. Похудеете быстро.
– А, что, дело говорит, – согласились с ним два «толстяка». – Давай попробуем… Тем более жены наши в отъезде, пусть удивятся – когда приедут из турне.
– Мне это не нравится, – проронил печальный флегматичный директор. – Что это за методика: лишать себя удовольствий. Ради чего все эти блага достигались?
– Не хочешь – не мешай, – отчитал его пренебрежительно брат. – Я не ты – не желаю быть импотентом… Иметь женщин только глазами удел последних слабаков. Я еще не только гладить их хочу.
– А я и от любовницы не откажусь, – вторил ему наш шеф. – Хорошо бы летом с ней махнуть на Кипр… Нет – там жарко. Лучше в Лондон. Побродить с ней, в обнимку, по влажным туманным набережным, поглядеть на Темзу.
«Везет же людям, – подумал я, вечно недоедающий (что взять – молодой, горячий). – Тут зарплаты на скромную еду да уплатить за общагу только и хватает».
– Да, неплохо бы и в этом году съездить в Швейцарию, – размечтался сконфуженный директор. – Надо как-то двигаться.
– Вот, правильно, – поддержал всех Плахин. – Надо вам силу воли тренировать, заставлять себя сильно потеть – бегать и не смотреть голодным волком на еду.
– Но как это сделать? – хором пропели толстяки. – Как себя удержать от соблазна? День на диете просидишь, два – а потом ведь как нажрешься.
– Очень просто, – резюмировал хитрый Плахин. – Отдайте мне все свои деньги, ключи от квартир, машин, дач, садовых участков. Я запру их в этот здоровенный сейф. – И показал на него пальцем. - Приеду через пять дней – отдам. Результат будет на лицо. Похудеете, как пить дать.
– Как это отдать ключи? – спросил ошарашенный шеф. – А где я буду жить, спать?
– А где придется, – парировал Плахин, улыбаясь. – Ты же хочешь похудеть?
– Хочу. Но не быть же бездомным…
– Если хочешь быстро похудеть, то терпи. Можешь у знакомых переночевать или на вокзале. Ведь будут у тебя хоть какие-то неудобства, небольшие стрессы. Вот в чем эффект моей методики. А не будет денег – на что еду купишь?
– Логично, – обрадовался деятельный заместитель директора, потирая от удовольствия руки. – Я
согласен… Давайте устроим соревнование: кто больше похудеет!
– А что, давай, – согласился наш начальник отдела. – Что мы теряем… Да и дней всего-то – пять!
– Я не буду, – бросил сухо директор. – Делать мне больше нечего как участвовать в эксперименте. Не кролик.
– Добро, будешь судьей в соревновании, – разухарился Плахин.- Только денег им не одалживай, не корми, на постой к себе не приглашай – гони в шею… А чтобы они не объедались на работе – будет тебе докладывать … вот этот малый. И показал пальцем на меня.
– Эксперимент? – вкрадчиво спросил оживший вдруг директор. – А что? Могу поруководить.
– Согласны? – обратился к другим «толстякам» Плахин.
– Рискнем, – подытожил, разрубая воздух своей пухлой ручищей, заместитель директора. – Но
гарантируешь, что похудеем?
– Само собой, – посерьезнел Плахин. – Пошли в тренажерный зал и зафиксируем ваш вес. Через пять дней – сличим.
«Толстяки» единодушно приняли правила проведения эксперимента, и Плахин спокойно улетел в командировку. Правда, перед отъездом в аэропорт, озабоченный, он подозвал меня к себе и, отдавая от сейфа ключи, строго приказал:
– Спрячь, подальше… Чувствую – не выдержат пыток наши боровы… Отдашь если что, им ключи. Да и
мало ли что может на фирме случиться.
* * *
«Толстяки» два дня мужественно продержались: скудно питались, ночевали, кто, где придется. На третий день смотрели на всех волками – терпели, а на четвертый – подняли на фирме такой ор и визг, что директор сам лично их валерьянкой отпаивал, одалживал деньги. Сейф резать не дал – дорогой был, старинный, замок какой-то хитрый оказался – ключей не подобрали.
На вторые сутки эксперимента звонил, издалека, Плахин – интересовался, не на шутку переживая: – Ты там их сильно не мучай… Прижмет – сразу ключи отдавай!
Я, почему-то, ключи им не предложил, из юношеской еще, наверное, вредности: захотелось вдруг над ними поиздеваться – когда еще предвидится случай отомстить за их скотское отношение к нам, подчиненным. К тому же, на четвертые сутки эксперимента, был послан в командировку, двухдневную, и толком уже не видел последних, самых мучительных, дней соревнующихся.
* * *
– Ах ты, гад! – встретил бранью меня шеф из командировки. – Отдавай сейчас же ключи!
Я думал, что он меня побьёт в гневе. Пот с него ручьём лился, и он своё лицо не вытирал платком - жирные потеки свободно стекали ему за шиворот и лацканы пиджака.
– Ну, что ты накинулся на пацана, – успокаивал его Плахин, лакейски поднося стакан воды. – Все же хорошо прошло… Ты ведь похудел, как хотел, на целых девять килограммов… Нет, чтобы парню премию выписать.
– Я ему выпишу, – орал в бешенстве шеф. – Ведь специально не дал ключи, собака! Вон рожа то у него – довольная!
Эксперимент был удачным: заместитель директора похудел на шесть килограммов, сбросил вес даже судья – директор: почти на три килограмма – так переживал за родственников.
На следующий день меня уволили, как не просил и не умолял их сердобольный Плахин.
– Что за нелюди, толстопузые черепахи, – мрачно констатировал он. – Ради их же здоровья старались, сэкономили им кучу любимых долларов.
Плахин долго в их адрес выкрикивал ругательства, а потом вдруг испугался (стукачи же могут услышать), мгновенно стих и протянул мне конверт с деньгами.
– А это передал тебе директор… Тайком.
Промолвил, вздохнул, и, извиняясь, горестно уточнил:
– За предоставленное ему удовольствие по издевательству над одним из учредителей…

Январь 2008 года
Сергей Комаровский

Рита, похоже, что по части всякой хрени мне Вас не перещеголять. Ещё и модератор задерживает мои комментарии, так что на сегодня хватит.

Боже, упаси от таких жён! Я ещё хочу пожить в ласке и нежности, а не с "выносом мозгов".